Мой 20 век
1506884кп рм
84(4РОС)6-48
Р 99
Рязанов, Эльдар Александрович
Неподведенные итоги . -4-е изд., доп.. -М.: Вагриус, 2007. -640 с. - (Мой 20 век).
Если вы хотите провести несколько вечеров с интересным собеседником, услышать искренний и ироничный рассказ знаменитого кинорежиссёра о своей жизни и творчестве – эта книга для Вас. В ней – своеобразный автобиографический отчёт Мастера перед зрителем и читателем, ретроспективный взгляд на уходящий век человека, пытавшегося своим трудом и талантом изменить эпоху. Автор признается, что писателем захотел стать ещё в восьмом классе, а чтобы лучше узнать жизнь, как и положено настоящему писателю, сознательно выбрал для себя нелёгкую профессию. Так что блистательный, хоть и тернистый, путь Рязанова – режиссёра можно рассматривать лишь как прелюдию к мечте его детства.
1506323кп рм
84(4РОС)6
В 64
Вознесенский, Андрей Андреевич
На виртуальном ветру. -М.: Вагриус, 2006. - 480 с. - (Мой 20 век).
Звезда Андрея Вознесенского стремительно взошла на поэтическом небосклоне России в начале 60-х годов. Необычный ритм стиха, дерзкие метафоры, тематические «прорывы» ломали устоявшиеся каноны «благополучной» советской поэзии. В то время поэтические вечера в Политехническом стали собирать полные залы, поэты привлекали многотысячные аудитории на стадионы, стали кумирами миллионов. И одним из первых в этой замечательной плеяде был Андрей Вознесенский. Его сборники моментально исчезали с прилавков, каждое новое стихотворение становилось событием…В своих воспоминаниях поэт рассказывает о литературной и общественной жизни страны на протяжении последних четырёх десятилетий, о писателях и деятелях культуры, о роли и месте поэзии в современном мире.
1506463кп рм
84(4РОС)6-49
З-81
Золотухин, Валерий Сергеевич
Знаю только я. /Сост., примеч. В. Краснопольского. -М.: Вагриус, 2007. -524 с. -(Мой 20 век).
Книга народного артиста России Валерия Золотухина «Знаю только я» построена на основе его дневников, которые актёр ведёт на протяжении всей своей жизни. По сути это – «театральный роман», охватывающий три с половиной десятилетия. Среди персонажей – Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Анатолий Эфрос, Леонид Филатов, Николай Губенко, Алла Демидова, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина – те, без кого немыслимо представить русскую культуры ХХ века. Как пристрастный летописец, Золотухин на страницах книги размышляет, спорит, сочувствует, мучается, смеётся, негодует и несёт читателю свою, выстраданную им правду – о жизни, о друзьях-товарищах, о Театре на Таганке, который стал его судьбой.
1506367кп рм
84(4РОС)6
Г 71
Горький, Максим1868-1936
Книга о русских людях. /Предисл. и примеч. П. Басинского. -М.: Вагриус, 2007. -576 с. - (Мой 20 век).
Пожалуй, именно Горькому удалось с подлинно эпическим размахом отразить в своём творчестве историю, быт и культуру России первой трети ХХ века. Это относиться не только к его прозе и драматургии, но и к мемуарам – в первую очередь к «Заметкам из дневника», к знаменитым литературным портретам Чехова, Льва Толстого, Короленко, Леонида Андреева, Сергея Есенина, Саввы Морозова, а также к «Несвоевременным мыслям» - хронике времён Октябрьской революции. «Книга о русских людях» (так Горький первоначально думал назвать свои воспоминания) – это уникальный ряд характеров – от интеллигентов до философствующих босяков, от революционеров до ярких монархистов. Очерк о В.И. Ленине публикуется в первой редакции – без позднейших наслоений «хрестоматийного глянца».
Пожалуй, именно Горькому удалось с подлинно эпическим размахом отразить в своём творчестве историю, быт и культуру России первой трети ХХ века. Это относиться не только к его прозе и драматургии, но и к мемуарам – в первую очередь к «Заметкам из дневника», к знаменитым литературным портретам Чехова, Льва Толстого, Короленко, Леонида Андреева, Сергея Есенина, Саввы Морозова, а также к «Несвоевременным мыслям» - хронике времён Октябрьской революции. «Книга о русских людях» (так Горький первоначально думал назвать свои воспоминания) – это уникальный ряд характеров – от интеллигентов до философствующих босяков, от революционеров до ярких монархистов. Очерк о В.И. Ленине публикуется в первой редакции – без позднейших наслоений «хрестоматийного глянца».
1506648кп рм
84(4РОС)6-44
М 23
Мандельштам, Осип Эмильевич
Шум времени. /Предисл. А. Битова, примеч. А. Морозова. -М.: Вагриус, 2006. -298 с. - (Мой 20 век).
Осип Мандельштам – одна из ключевых фигур русской культуры ХХ век, её совершенно особый и самобытный поэтический голос. «В ремесле словесном я ценю только дикое мясо, только сумасшедший нарост», - так определял Мандельштам особенность своей прозы с её афористичной, лаконичной, плотной языковой тканью. Это прежде всего «шум времени», не летопись, а оратория эпохи – и вместе с тем воспоминания, глубоко личные. Мемуары Мандельштама, как заметил Андрей Битов, «пишутся не потом, а сейчас, со скоростью и внезапностью лирики». Автор порой «вселяется» в образ своего персонажа. Но Парнок в «Египетской марке» - это тоже авторское «я»: лирический поэт – «двуполое существо», и в себе он видит другого, а в другом – себя. В книгу вошли произведения «Шум времени», «Феодосия», «Египетская марка», «Четвёртая проза», «Путешествие в Армению», ярко запечатлевшие общественную и литературную жизнь 10-30-х годов ушедшего столетия.
1506437кп рм
85.374.3(4РОС)6-8
Ж 65
Жженов, Георгий Степанович
Прожитое. -М.: Вагриус, 2005. -240 с. - (Мой 20 век).
В книге «Прожитое» Георгий Жженов вспоминает в основном о самых трудных годах своей жизни – о том времени, когда он был узником ГУЛага. Но его рассказ, исполненный простоты, высокой правды и печали, не оставляет ощущения безысходности. И не только потому, что на трагические события своей жизни автор порой глядит с присущим ему юмором, но и потому, что многие испытания он сумел одолеть силой своего характера, своего духа. Читая его книгу, понимаешь, почему и в жизни, и на киноэкране, и на театральных подмостках Георгий Жженов был для миллионов своих современников эталоном личности. Неслучайно за вклад в актёрскую профессию он, народный артист СССР удостаивался главных наград двух киноакадемий («Золотой орёл» и «Ника») в номинации «Честь и достоинство».
1507061кп рм
84(4РОС)6-49
Э 76
Эренбург, Илья Григорьевич
Люди, годы, жизнь: избранные фрагменты. /Сост., примеч. Г. Евграфова; Предисл. А. Мелихова. -М.: Вагриус, 2006. -700 с. - (Мой 20 век).
Илья Григорьевич Эренбург – фигура в истории нашей литературы сложная, противоречивая, но безусловно, значительная. Дважды побывавший в эмиграции «свободный художник», в 1930-х он становиться парижским корреспондентом газеты «Известия» и с тех пор – до самой своей кончины – верно служит советской власти. Автор многочисленных романов, повестей, рассказов, яркий поэт и переводчик, он остался в сознании современников прежде всего как автор военной публицистики, по силе воздействия на людей не имевшей себе равных (не случайно Гитлер считал Эренбурга своим личным врагом), и мемуарной эпопеи «Люди, годы, жизнь».
Воспоминания Эренбурга охватывают целую эпоху, содержат множество наблюдений и размышлений. многие сверстники писателя, как сам он с горечью говорил, «оказались под колёсами времени». Эренбург, к счастью, уцелел и хотел, как свидетель, во что бы то ни стало помочь новому поколению воссоздать подлинную историю своей страны.
В книгу вошли избранные, наиболее интересные, не потерявшие своей актуальности и по сей день, фрагменты из трёх томов воспоминаний И. Эренбурга.
Илья Григорьевич Эренбург – фигура в истории нашей литературы сложная, противоречивая, но безусловно, значительная. Дважды побывавший в эмиграции «свободный художник», в 1930-х он становиться парижским корреспондентом газеты «Известия» и с тех пор – до самой своей кончины – верно служит советской власти. Автор многочисленных романов, повестей, рассказов, яркий поэт и переводчик, он остался в сознании современников прежде всего как автор военной публицистики, по силе воздействия на людей не имевшей себе равных (не случайно Гитлер считал Эренбурга своим личным врагом), и мемуарной эпопеи «Люди, годы, жизнь».
Воспоминания Эренбурга охватывают целую эпоху, содержат множество наблюдений и размышлений. многие сверстники писателя, как сам он с горечью говорил, «оказались под колёсами времени». Эренбург, к счастью, уцелел и хотел, как свидетель, во что бы то ни стало помочь новому поколению воссоздать подлинную историю своей страны.
В книгу вошли избранные, наиболее интересные, не потерявшие своей актуальности и по сей день, фрагменты из трёх томов воспоминаний И. Эренбурга.
1506948кп рм
84(4РОС)6-49
Т 41
Тимофеев-Ресовский, Николай Владимирович
Воспоминания. /Предисл. Д.А. Гранина; Сост. Н.И. Дубровиной. -М.: Вагриус, 2008. -400 с. - (Мой 20 век).
Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского ещё при жизни называли человеком-легендой. Великий учёный – зоолог, генетик, биофизик, эколог, - он был ещё и философом, знатоком истории и ценителем искусств, личностью разносторонней, поистине титанической. Недаром свою знаменитую документальную повесть о нём Д. Гранин назвал «Зубр», сравнив этого удивительного человека с сильным, величественным, уходящим в небытиё животным.
Эта мемуарная книга не написана, а наговорена. Её автор был выдающимся рассказчиком. Воспоминания Тимофеева-Ресовского, по жанру и стилю близкие к повествованиям гоголевского Рудого Панька, многих персонажей Н. Лескова и В. Шукшина, доставляют подлинное эстетическое наслаждение своей лёгкостью, глубиной и юмором.
Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского ещё при жизни называли человеком-легендой. Великий учёный – зоолог, генетик, биофизик, эколог, - он был ещё и философом, знатоком истории и ценителем искусств, личностью разносторонней, поистине титанической. Недаром свою знаменитую документальную повесть о нём Д. Гранин назвал «Зубр», сравнив этого удивительного человека с сильным, величественным, уходящим в небытиё животным.
Эта мемуарная книга не написана, а наговорена. Её автор был выдающимся рассказчиком. Воспоминания Тимофеева-Ресовского, по жанру и стилю близкие к повествованиям гоголевского Рудого Панька, многих персонажей Н. Лескова и В. Шукшина, доставляют подлинное эстетическое наслаждение своей лёгкостью, глубиной и юмором.
1506983кп рм
84(4РОС)6-49
У 84
Утесов, Леонид Осипович
Спасибо, сердце!. -М.: Вагриус, 2006. -368 с. - (Мой 20 век).
Жизнь Леонида Утёсова полна парадоксов. Не имея музыкального образования, он стал популярнейшим певцом своего времени. В стране, где джаз был раз и навсегда объявлен «музыкой толстых», он сумел не только создать, но и сохранить на долгие годы первый советский джаз. Наконец, не будучи литератором, он писал удивительные стихи и выпустил в свет три прозаических книги. В данной книге не просто воспоминания о дореволюционной Одессе, нэпе, Великой Отечественной войне; не просто рассказ о самых разных театрах – от театра Мейерхольда до одесских театриков миниатюр; не просто «созвездие имён» - тех, с кем дружил, работал и встречался Леонид Утёсов: Маяковский и Мейерхольд, Зощенко и Бабель, Качалов и Хенкин, Дунаевский и Богословский…Главное другое: юмор и печаль, мудрость и надежда. И любовь. К музыке, жизни людям.
1506310кп рм
84(4РОС)-49
В 35
Вернадский, Владимир Иванович
Пережитое и передуманное. -М.: Вагриус, 2007. -320 с. - (Мой 20 век).
В книгу «Пережитое и передуманное» включены материалы, помогающие постичь масштаб поистине уникальной личности великого учёного В.И. Вернадского: выдержки из дневников, которые он вёл в течении всей жизни, статьи, переписка с выдающимися современниками. «Он видел в науке на много лет вперёд. Создавая новые отрасли науки о Земле, он предвидел их огромное значение и связь с практической деятельностью человека», - в справедливости слов академика А.П. Виноградова, ученика В.И. Вернадского, убедится каждый, прочитав эту книгу.
1506788кп рм
84(4РОС)6-48
Р 18
Райкин, Аркадий Исаакович
Без грима. -М.: Вагриус, 2007. -368 с. - (Мой 20 век).
Аркадий Райкин – это эпоха в истории советского искусства, создатель целой галереи незабываемых сатирических типов и характеров. Над книгой воспоминаний А.И. Райкин начал работать в конце 70-х годов, а закончил незадолго до своей смерти. «Эта книга не написана мной, - признаётся он будущему читателю, - а рассказана. И, прежде всего, прожита. Что, полагаю, само по себе достаточное основание для того, чтобы я мог отвечать за всё, о чём в ней говориться». Словом, это откровенный рассказ Мастера о жизни, об искусстве, о пути артиста, о дружной творческой семье, о людях с которыми довелось встретиться, работать, дружить, - А. Ахматовой, К. Чуковском, М. Зощенко, Е.Шварце, М. Светлове, К. Симонове, Л. Кассиле, Н. Хикмете, Л. Утёсове, М. Жванецком…
1506999 рм
84(4РОС)6-44
Ц 27
Цветаева, Марина Ивановна
Господин мой - время. -М.: Вагриус, 2006. -512 с.: ил..
Марина Цветаева – «прежде всего и всегда поэт, так остаётся она поэтом в каждой строчке своей прозы». И особенно автобиографической: афористичной, выразительной, музыкальной. Её характеристики отличаются удивительной меткостью, искренностью и глубиной, ей удаётся показать слабые и сильные стороны своих героев, запечатлеть их в минуты радости, боли, смятения. Со страниц книги встают живые портреты отца, профессора Московского университета, основателя Музея изобразительных искусств И.В. Цветаева; поэтов В. Брюсова, К. Бальмонта, О. Мандельштама, М. Волошина, М. Кузьмина, А. Белого; юных студийцев-вахтанговцев С. Голлидэй, П. Антокольского, Ю. Завадского, а также самой Марины Ивановны – человека необычайно одарённого, но вожже время трагически одинокого, с юности несущего в себе заряд обречённости…
1506634кп рм
84(4РОС)6-49
Л 87
Лучко, Клара Степановна
Я - счастливый человек. /Предисл. Э. Рязанова. -М.: Вагриус, 2007. -298 с. - (Мой 20 век).
Книга мемуаров Клары Лучко «Я – счастливый человек» - это яркий, эмоциональный рассказ о её жизни, о людях, которых она знала и любила, о работе в кинематографе и замечательных режиссёрах и артистах. Каждый из них оставил в жизни актрисы незабываемый след, и о каждом она написала живо и проникновенно. Рассказывая о своих поездках во Францию и Англию, Индию и Мексику, она умела подметить и трогательное, и смешное. Под её обаяние попадали Индира Ганди, Пабло Пикассо, Фернан Леже… «Ах, как хочется иногда, чтобы время остановилось! – восклицает Клара Лучко на первых станицах. – Бывают в жизни такие прекрасные мгновения или события, с которыми не хочется расставаться. Увы, попытаться остановить время можно только в сказке». Но ей удалось это сделать в своих воспоминаниях.
1506298кп рм
85.374.3(4РОС)6-8
В 19
Васильева, Вера
Продолжение души. Монолог актрисы. -М.: Вагриус, 2008. -256 с. - (Мой 20 век).
В своей книге «Продолжения души» Вера Васильева обращается к неведомому другу, которому можно доверить и свои мысли, и свои чувства. Оценивая сегодня пройденный путь, ей есть, за что поблагодарить судьбу. Роли, что удалось сыграть, артисты и режиссёры, с которыми выпало счастье работать, - а среди них Андрей миронов, Анатолий Папанов, Георгий Менглет, Ольга Аросева, Нина Архипова, Александр Ширвинт, Иван Пырьев, Эраст Гарин, Валентин Плучек и другие, - а также любовь зрителей, - «всё это чудо». И этим чудом она щедро делится с читателями, чтобы и они поверили: «пока жив человек, судьба может послать ему всё, пусть только душа будет жива, чтобы и радость, и горе принять достойно и прожить со всей полной чувств свою жизнь, а она прекрастна…»
В своей книге «Продолжения души» Вера Васильева обращается к неведомому другу, которому можно доверить и свои мысли, и свои чувства. Оценивая сегодня пройденный путь, ей есть, за что поблагодарить судьбу. Роли, что удалось сыграть, артисты и режиссёры, с которыми выпало счастье работать, - а среди них Андрей миронов, Анатолий Папанов, Георгий Менглет, Ольга Аросева, Нина Архипова, Александр Ширвинт, Иван Пырьев, Эраст Гарин, Валентин Плучек и другие, - а также любовь зрителей, - «всё это чудо». И этим чудом она щедро делится с читателями, чтобы и они поверили: «пока жив человек, судьба может послать ему всё, пусть только душа будет жива, чтобы и радость, и горе принять достойно и прожить со всей полной чувств свою жизнь, а она прекрастна…»
1506317кп рм
85.335.413(4РОС)6-8
В 55
Вишневская, Галина Павловна
Галина. История жизни. -Изд. дополн.. -М.: Вагриус, 2007. -578 с. - (Мой 20 век).
Книга воспоминаний Г. Вишневской «Галина» - яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны; о встречах, о триумфах и закулисных интригах, о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книгу я должна была написать говорит Галина Павловна. – В ней было моё спасение. Когда нас выбросили из нашей страны, во мне была такая ярость…Она мешала мне жить. Она душила меня. Мне нужно было рассказать людям, что случилось с нами. И почему.» Текст настоящего издания воспоминаний дополнен новыми, никогда прежде не опубликованными фрагментами.
Книга воспоминаний Г. Вишневской «Галина» - яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны; о встречах, о триумфах и закулисных интригах, о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книгу я должна была написать говорит Галина Павловна. – В ней было моё спасение. Когда нас выбросили из нашей страны, во мне была такая ярость…Она мешала мне жить. Она душила меня. Мне нужно было рассказать людям, что случилось с нами. И почему.» Текст настоящего издания воспоминаний дополнен новыми, никогда прежде не опубликованными фрагментами.
1506925кп рм
84(4РОС)6-49
С 76
Станиславский, Константин Сергеевич
Моя жизнь в искусстве. /Предисл. Т.В. Дорониной. -М.: Вагриус, 2007. -448 с. - (Мой 20 век).
Эту книгу вот уже многие годы с трепетом берёт в руки всякий, кто решил посвятить себя искусству Театра, и не только у нас в стране, но и во всём мире. Ведь Константин Сергеевич Станиславский – один из тех немногих, чье влияние на театральное искусство ХХ века невозможно переоценить. Великий актёр, режиссёр и реформатор, а главное – Великий Учитель, он своей идейностью во многом определил пути развития театра в грядущем столетии. Станиславский говорит с читателем на равных, он делится с ним своими трудностями, много и с юмором рассказывает о собственных ошибках и учит – умно, ненавязчиво, доброжелательно. И в учениках у него нет, не было и не будет недостатка.
Эту книгу вот уже многие годы с трепетом берёт в руки всякий, кто решил посвятить себя искусству Театра, и не только у нас в стране, но и во всём мире. Ведь Константин Сергеевич Станиславский – один из тех немногих, чье влияние на театральное искусство ХХ века невозможно переоценить. Великий актёр, режиссёр и реформатор, а главное – Великий Учитель, он своей идейностью во многом определил пути развития театра в грядущем столетии. Станиславский говорит с читателем на равных, он делится с ним своими трудностями, много и с юмором рассказывает о собственных ошибках и учит – умно, ненавязчиво, доброжелательно. И в учениках у него нет, не было и не будет недостатка.
1506716кп рм
84(4РОС)6-49
О-53
Олеша, Юрий Карлович
Книга прощания. /Сост., предисл., примеч. В. Гудковой. -М.: Вагриус, 2006. -480 с. - (Мой 20 век).
В шестидесятых годах вышла книга «Ни дня без строчки», составленная талантливым писателем и литературоведом Виктором Шкловским из дневниковых записей и фрагментов прозы Юрия Олеши. На протяжении более трети века она считалась «лицом» великолепного прозаика, мастера метафоры, о котором, в сущности, было известно не так уж много – официальная биография Олеши умещалась в несколько строк. «Книга прощания» также составлена из заметок Олеши, носящих преимущественно автобиографический характер, однако большинство из них не публиковались никогда – в «ни дня без строчки» они не могли войти по цензурным соображениям. В этих записях соседствуют оригинальные и острые трактовки событий «большой жизни» и лирическая исповедь, размышления о смысле жизни и литературном процессе.
В шестидесятых годах вышла книга «Ни дня без строчки», составленная талантливым писателем и литературоведом Виктором Шкловским из дневниковых записей и фрагментов прозы Юрия Олеши. На протяжении более трети века она считалась «лицом» великолепного прозаика, мастера метафоры, о котором, в сущности, было известно не так уж много – официальная биография Олеши умещалась в несколько строк. «Книга прощания» также составлена из заметок Олеши, носящих преимущественно автобиографический характер, однако большинство из них не публиковались никогда – в «ни дня без строчки» они не могли войти по цензурным соображениям. В этих записях соседствуют оригинальные и острые трактовки событий «большой жизни» и лирическая исповедь, размышления о смысле жизни и литературном процессе.
1506527кп рм
84(4РОС)6-44
К 29
Катаев, Валентин Петрович1897-1986
Трава забвенья. -М.: Вагриус, 2007. -416 с. - (Мой 20 век).
Валентин Петрович Катаев давно признан классиком русской литературы ХХ века. Его автобиографическая проза «Алмазный мой венец» и «Трава забвенья» - буквально потрясла читателей в 70-е годы прошлого столетия. Номера «Нового мира» с этими произведениями зачитывались до дыр, исчезали из библиотек. И критики, и читатели были едины – в мемуаристике прозвучало новое слово. Необычная форма изложения, яркий, своеобразный слог, а главное – «зашифрованность» персонажей, шлейф тайны, окутывающий дилогию, явно выделяли её из череды «казённых»
Воспоминаний тех лет. Читатели тратили немало времени, чтобы опознать катаевских персонажей. Тогда это было достаточно сложно – стихи Пастернака и Мандельштама знали немногие, а такие поэты как Нарбут или Крученых, были вообще под запретом.
Воспоминаний тех лет. Читатели тратили немало времени, чтобы опознать катаевских персонажей. Тогда это было достаточно сложно – стихи Пастернака и Мандельштама знали немногие, а такие поэты как Нарбут или Крученых, были вообще под запретом.
1506512 рм
84(4РОС)6-49
К 12
Каверин, Вениамин Александрович
Эпилог:-М.: Вагриус, 2006. -571 с. - (Мой 20 век).
Перу В.А. Каверина принадлежат несколько мемуарных книг. «Эпилог» - последняя из них. «Это не просто воспоминания, - замечал Каверин, - это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы, о деформации таланта, о компромиссе с властью, о стремлении к этому компромиссу противостоять». Воспоминания охватывают пять десятилетий. Отмеченные предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом, они отражают не только литературные взгляды автора, но и его общественную позицию, которая не раз вызывала раздражение властей предержащих и восхищение товарищей по литературному цеху. «Я хотел умереть с чистой совестью, - сказал перед смертью Каверин, - поэтому и создал «Эпилог»».
Спецпроєкт
